Северо-западный диалект башкирского языка фактически является татарским, считает уфимский этнополитолог Ильдар Габдрафиков. «Башкирский диктант», в который был включен и «северо-западный диалект», вызвал бурные споры в Уфе и Казани, которые вылились в информационное пространство. Представители башкир и татар вновь начали обвинять друга в различных грехах. Депутат Госсовета Татарстана, председатель Союза журналистов РТ Ильшат Аминов обратился к главе Башкирии Радию Хабирову с просьбой «не позволить разрушить братский союз» двух народов и республик. Габдрафиков в интервью корреспонденту «Реального времени» поделился своим мнением об этом диалекте и тех, кто вбивает клин между татарами и башкирами. Также эксперт сообщил о некоторых новшествах предстоящей переписи населения.
«Это средний диалект татарского языка»
— Ильдар Махмутович, горячие дискуссии продолжаются вокруг северо-западного диалекта башкирского языка. Спрошу прямо: этот диалект — все-таки татарский язык?
— Ученые спорят по этому вопросу. Часть башкирских ученых считает, что это особенный диалект, не совсем средний диалект татарского языка, литературные нормы которого были выработаны в свое время. Мое мнение: несмотря на разные говоры, это средний диалект татарского языка. И для нас, этнологов, важно этническое и языковое самоопределение граждан.
Начиная с переписи населения 1926 года, когда этот вопрос ставился, башкирское население западной Башкирии отождествляло свой язык как татарский. Из всей численности башкир их [татароязычных] было где-то 45% в 1926 году. Сейчас таковых — одна треть (31—33%) — в 1989, 2002, 2010 годах. Они сами себя определяют как татароязычные башкиры. То есть немного уменьшилось количество башкироязычных, в том числе из-за перехода на русский язык.
— Разве число носителей башкирского языка не увеличилось?
— В целом в абсолютных цифрах увеличилось. А в относительных — не сильно. В долях осталось примерно так же.
— Почему этот вопрос оказался настолько политизированным?
— Татары и башкиры — очень близкие народы. Мало в мире таких примеров настолько близких народов. Также надо обратить внимание на зону расселения.
Западная часть Башкирии и часть Татарстана (бывшие Бирский, Белебеевский и Мензелинский уезды Уфимской губернии) — сейчас это зона совместного расселения татар и башкир. Так было и раньше: между татарами и башкирами фактически нет этнокультурных различий.
Хотя, если искать, микроскопические отличия, наверное, можно найти. И если так подходить, то между жителями села Чекмагуш, откуда я родом, и села Старокалмашево можно уловить языковые отличия. Хотя эти татарские села расположены друг от друга в 3—4 км.
Водораздел происходит только на уровне самосознания. Я много примеров знаю, когда один член семьи записывается башкиром, другой — татарином. Они не делают из этого проблемы. Они больше думают о других вопросах: как найти работу, выжить в этой ситуации, дать достойное образование детям. К сожалению, в селах работы мало, закрываются школы, есть проблема алкоголизма, социально девиантного поведения — вот эти вопросы волнуют людей больше, чем надуманная языковая проблема. От того, что язык местного населения назовешь северо-западным диалектом башкирского языка или татарским языком, общей проблемы это не решит. Надо задумываться о рабочих местах, качественном образовании, почему у нас народ пачками уезжает за пределы Башкирии, в том числе и в Казань. Почему эти проблемы не ставят?
— Радий Хабиров же ставит такую проблему — о миграции из Башкортостана. Во время своего послания ее обозначал.
— Ну ставит… Пока только проблема заявлена, но нет видимых успехов в этом вопросе.
«Минниханов и Хабиров должны остудить таких «защитников прав» своего народа»
— Хотите сказать, что вопросами этничности и языка кто-то хочет отвести внимание от реальных проблем?
— Эти вопросы поднимает небольшая прослойка людей, в основном молодежь, они формировались в 1990-е годы, в начале 2000-х годов. В чем-то это и есть результат искаженной национальной рахимовской политики: эта гипертрофированная этничность, фобии в отношении к татарам и другим народам. Между татарами и башкирами этнических границ не существует.
Как формировалась Башкирия? Мы знаем, как большевики быстренько стряпали национально-территориальные образования. Течет с юга на север большая река Ик, которая является естественной границей [между Башкортостаном и Татарстаном]. И по обеим ее сторонам живут люди, которые говорят на одном языке и не видят между собой никакой разницы. Я не говорю, что башкир нет. Они есть. Но нужно исходить из самоопределения: кем себя определяет человек, тем и надо записывать. Не надо указывать ему записываться татарином или башкиром. Когда-то был социальный признак — башкир — это был и определяющий фактор самосознания. А сейчас XXI век.
Российские казаки формировались на Дону и в других местах. К ним попадали и малороссы (украинцы), и беглые русские, и башкиры, и калмыки, и другие народы. По переписи 2002 года около 110 тысяч человек идентифицировали себя как казаки.
Потом [после революции] стали образовываться республики. Социальный фактор был настолько сильным, что башкиры решили остаться башкирами. А в бывшем Мензелинском уезде (в пределах современного Татарстана) сословные башкиры стали называться татарами. В Бирском уезде довольно большой процент сохранил свою башкирскую идентичность, которая опиралась больше на социальную основу.
Надо как-то решать эту проблему. Мой покойный шеф Раиль Гумерович Кузеев обращал внимание на эту проблему: уже в позднесоветское время это вызывало определенную напряженность, которая сохранялась в 1990-е, в начале 2000-х годов. Сейчас выросло поколение нетолерантных агрессивных молодых людей, которые не готовы к компромиссам. Сейчас много публикаций в СМИ, социальных сетях, создающих нехороший информационный фон. Эта напряженность невыгодна ни Башкирии, ни Татарии, ни народам республик, в том числе и русским.
На этот вопрос должны обращать внимание руководители республик, потому что качество межнациональных отношений — это вопрос управления регионом. Если есть межнациональная напряженность, то можно ставить большой минус губернатору.
— Почему, по-вашему, татары так болезненно отреагировали на «Башкирский диктант»?
— Сейчас — из-за этого северо-западного диалекта. Но не только этот вопрос вызывает реакцию. В Башкирии время от времени появляются публикации, в которых обвиняют руководство соседней республики в каких-то поползновениях, вмешательстве во внутренние дела и т.д. Этот вопрос не надо так будировать широко в средствах массовой информации. Эти вопросы должны осознать руководители республик. Рустам Минниханов и Радий Хабиров должны остудить таких «защитников прав» своего народа. Этих горлопанов не так много на самом деле, но они создают напряженность. Есть подозрения, что отдельные «благожелатели» в руководстве республики поощряют такие публикации. Думаю, Хабиров до конца не задумывается об этой проблеме.
Татарская часть населения давно ставила вопрос о памятнике Габдулле Тукаю. И когда Хабиров пришел в республику, как раз было принято решение о памятнике, был найден на его установку спонсор, и памятник установили в краткие сроки. Это очень позитивно сказалось на имидже Хабирова. Так же был поставлен вопрос памятника Шайхзаде Бабичу — татаро-башкирскому классику…
— Опять же, Бабич вызывает споры — чей он? Как и Мажит Гафури.
— Этот вопрос не надо ставить. Многие хотят так — вынь да положь: татарин он или башкир. Бабич, генерал Шаймуратов, Гафури и многие другие должны не разъединять, а объединять татар и башкир. Копать, башкир он или татарин, бессмысленно и наивно. Мы же не говорим, что Пушкин был эфиопом, поэтому он не может быть русским поэтом. Если так взять, то очень много классиков русской литературы XIX и XX веков не являются этническими русскими.
Но эта конкуренция вызвана страхом, будто татарский этнос доминирует, из-за чего кто-то может ассимилироваться. Но это не более, чем фобии. На самом деле, больше идет процесс русификации. Даже в сельских детских садиках дети больше говорят по-русски. Потихоньку идет переход на русский язык. Вот это проблема!
«Башкирские этноэлиты продолжали считать Хамитова татарином, ставленником татар»
— А что будет, если по переписи в республике башкир окажется численно меньше, чем татар?
— Ничего не будет. Мир от этого не остановится. Надо минимизировать роль идеологического и административного фактора. Надо максимально дать людям самим высказаться. Поэтому было принято решение во время предстоящей переписи допустить указывать несколько идентичностей человека, как и языков: первая национальность, вторая, третья. Это поможет ученым глубже анализировать процессы…
— Как-то мне в интервью академик Валерий Тишков озвучил идею указывать двойную идентичность «татаро-башкир»…
— Но будет не совсем двойная идентичность, а будет градация, как и с языками. Очень часто бывает, что человек фактически рожден с русским языком, а идентичность у него татарская, а татарский язык он плохо знает. Но когда его спрашивают о родном языке, он автоматически отвечает «татарский» или «башкирский». Для антропологов важно знать реальную картину. Вопрос о родном языке является вторым фактором этнической идентичности человека. А если указывать первый, второй, третий языки, это покажет более объективную картину. После переписи в общем доступе можно будет увидеть лишь первую указанную национальность и язык. А если экспертам нужны будут более подробные данные, кто какие национальности и языки указал, они смогут их легко запросить в Росстате.
— Почему эти идеи про двойную идентичность, градацию не очень-то приняли в Татарстане и Башкортостане?
— Есть какое-то опасение, что будет размываться этническая идентичность. Но думаю, что надо такое допустить. У нас в Башкирии до трети браков — межнациональные. И рожденный в такой семье ребенок может быть с двойной идентичностью, а при существующих реалиях он должен определяться с какой-то одной национальностью. Почему бы ему не дать возможность самому решать этот вопрос? Это не направлено на ассимиляцию какого-то народа. Я убежден, что в русско-татарском браке в Татарстане ребенок предпочтет записать себя татарином. В Башкортостане будет определяться как башкир.
— Считается, что во время переписей имеют место подтасовки, административный ресурс и подобные вещи. Как вы считаете, в предстоящей переписи будут ли они снова?
— Самый большой административный ресурс использовался в 2002 году, когда татар в Башкортостане стало резко меньше на 230 тысяч человек (по сравнению с 1989 годом), а количество башкир выросло на 360 тысяч человек. Это была оголтелая фальсификация переписи.
В 2010 году ее было намного меньше. Как помните, в тот год произошла смена власти. Хамитов тогда сказал: «Нам нужна объективная картина».
— И при этом президент РБ Рустэм Хамитов тогда записался башкиром.
— Да, а до этого он себя считал татарином, но стал башкир. Это отрыжка с советских времен, когда во главе республики должен быть представитель титульной этнической группы. А если не титульной, то хотя бы не конкурирующей. Поэтому, я думаю, в Кремле Хамитову было дано указание декларативно заявлять, что является башкиром. От этого ничего не меняется. Как говорится, бьют не по паспорту, а по морде. И башкирские этноэлиты продолжали считать Хамитова татарином, ставленником татар.
Пример с Хамитовым говорит о том, что между татарами и башкирами нет этнокультурных различий. Но есть какая-то конкуренция между этнолидерами, общественниками, которые будируют этот вопрос. А границу между татарами и башкирами невозможно провести. Такая же ситуация на российско-украинском пограничье — Белгородская область, Донбасс. А народов, в которых нет таких этнокультурных различий, можно посчитать по пальцам. Границы проходят в самосознании. Эти границы есть в горячих головах этнолидеров.
Надо уменьшить роль этнического фактора в государственной и общественной жизни. Но ни в коем случае я не призываю к отмене национальных республик. Однако когда доходило до такого, что при приеме на работу, в университет или когда ставили директорами, спрашивали твою национальность, это уже крайность. И такие крайности надо преодолевать.
Также считаю, что границы Татарстана или Башкирии ни в коем случае не надо пересматривать: в данном историческом периоде существования это приведет только к негативным последствиям.
Тимур Рахматуллин
Справка
Ильдар Махмутович Габдрафиков— историк, политолог, этнолог; кандидат исторических наук.
— Старший научный сотрудник Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева Уфимского научного центра Российской академии наук (с 1990 года).
— Эксперт Международной сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов EAWARN (с 1993 года).
— Область научных интересов: этнополитология, этнодемография и этносоциальные процессы, межэтнические отношения, национальная политика и нациестроительство, этнологический мониторинг.
— Автор более 200 научных работ, в том числе нескольких монографий.
