В последние годы нами были опубликованы несколько статей о татарских дастанах «Туляк и Сусылу», «Идегей» и «Чура батыр», посвященных выявлению содержащихся в них исторических реалий. В итоге было выяснено, что в эпических произведениях, сохранившихся у татар и других кыпчакоязычных тюркских народов, имеется достаточно объёмная, в ряде случаев уникальная, историческая информация, относящаяся к XIII–XVI вв. и отражающая социально-политические и этнокультурные аспекты жизни золотоордынских и позднезолотоордынских политий и их обществ.
Но уже по ходу исследования эпоса «Туляк и Сусылу», имеющем ряд архаических черт, свидетельствующих о его древности, было обнаружено, что в этом дастане есть сюжеты, относящиеся к кыпчакам эпохи начала монгольских завоеваний степей Дешт-и Кыпчака. Поэтому было принято решение продолжить поиск в названном направлении с целью выявления в эпических произведениях, записанных у татар, новых свидетельств о кыпчаках. И они были обнаружены, как нам представляется, в тюрко-татарском дастане «Ак Күбәк», записанном во второй половине XIX в. известным российским тюркологом В. В. Радловым у сибирских татар. Далее будем использовать переиздание данного текста, сопровождающееся русским переводом. Название дастана, переданное В. В. Радловым в форме «Ак Кӱбäк», на современном татарском литературном языке будет звучать как «Ак Күбәк», а на русском языке – как «Ак Кубяк /Ак Кобяк».
Из специальных исследований, посвященных дастану «Ак-Кубяк», надо отметить старую публикацию П. А. Фалеева, впервые отметившего бытование этой «сказки»– так он определил данный дастан–не только среди татар (сибирских), но и у алтайцев, а также у ногайцев. Но он мало остановился на вопросе об историчности фигуры Ак-Кобяка, тем более, что ему было известно о том, что этот герой эпоса зачастую выступает не как человек, а как чудовище, злой дух. Из этого небольшого по объему исследования, к которому приложена и записанная у ногайцев Ставропольской губернии версия «сказки» про чудовище «Ак-Кöбöк – Кара-Кöбöк», видно, что она имеет мало общего с татарским дастаном «Ак-Күбәк». Но замечание П. А. Фалеева относительно того, что данное «сказание… перешло на запад в очень раннее время и развивалось самостоятельно», принять можно. А вот из исследований, посвященных собственно фигуре Ак-Кубяка, следует отметить статью казахстанского историка А. К. Кушкумбаева, в ходе анализа родословной Кобланды-батыра из казахского клана кара-кыпчак (кара-кыпшак), отметившего присутствие в этой генеалогии звена Ақкобiк и достаточно детально рассмотревшего исторические сведения, имеющие отношение к Ак-Кубяку. Он констатировал опираясь на указанную выше работу П. А. Фалеева также присутствие данного героя («алпа») в эпических произведениях алтайцев, барабинских татар и ногайцев [Кушкумбаев: 2018]. Несмотря на то, что обзор источникового материала, проведенный А. К. Кушкумбаевым, вполне корректен и его интерпретацию данных об Ак-Кубяке можно принять, –а он высказывает мнение о его принадлежности к домонгольскому кыпчакскому миру–отдельные, существенные моменты этой темы из его анализа выпали.
Наша задача как раз заключается в восполнении некоторых аспектов ранней истории кыпчаков, связанных с Ак-Кубяком, которые оказались вне поля зрения вышеназванного историка. При этом, из-за ограниченности собственно исторических сведений, имеющих отношение к Ак-Кубяку, нам придется в основном опираться на те же источники, что и использованные А. К. Кушкумбаевым. Но в отличии от него, нами шире будет привлекаться эпический материал, в первую очередь, из татарского дастана «Ак Күбәк».
Вначале нам необходимо вкратце остановиться на содержании дастана «Ак Күбәк /Ак Кубяк».
В некоем городе у бия по имени Ак Бытык родился сын, которому дали имя «Ак Күбәк». Сын бия обладал рядом чудесных качеств: разговаривал еще в чреве матери, был с детства очень силен, не вполне еще выросший пошел звать людей на свою свадьбу и по пути встретил хана по имени Кидан. Последнему Ак Кубяк не понравился и он поручил своему сыну–султану Мангушу, убить его. Тот позвал его на охоту, подумав, что там легче будет его уничтожить. Но Мангуш решил действовать хитростью и поочередно попросил Ак Кубяка отдать ему своего коня (ур кулак , ат), собаку (ит) и ловчую птицу (кош), когда это не получилось, попытался забрать у него саблю (кылыч) и горн (быргы), но и тут он не преуспел.
Затем они подошли к одной горе, где Мангуш предложил ее обойти с двух сторон с условием–кто раньше обогнет ее, тот имел право отрубить голову запоздавшему. Так как хитрый Ак Кубяк попросил свою сестру устроить пир с 40 девушками и завлечь туда Мангуша, последний опьянел, а Ак Кубяк его застал в постели и после ряда обрядов, отрубив ему голову, ушел домой. А между тем хан Кидан отправил к нему посла, чтобы узнать, что случилось с его сыном. Когда выяснилось, что Мангуш убит («Манар тауда йортлады/осел у горы Манар»), хан собрал войско и пошел к Ак Кубяку. Причем в войске находились легендарный Салыр Казан и некто «Буйдар Алып». При этом сам Кидан также назван «алпом». Салыр Казан попытался убить Ак Кубяка, но тот, применив ряд хитростей, в конце концов отрубил его голову, затем врезался в войско хана Кидана, но тот оказался проворнее и вонзил в него копье. Раненый Ак Кубяк ушел домой и попросил брата закопать его в землю и не трогать до пятницы, но тот разбудил его раньше срока и затем герой дастана залег в могилу и умер.
После его смерти хан Кидан сражался с его братом, но затем помирился с ним и они забыли былую вражду.
Из этого, в общем-то довольно незамысловатого сюжета данного дастана, нас заинтересовали имена хана Кидана, сына бия Ак-Бытыка Ак Кубяка и сына указанного хана (возможные тюркские формы его имени–Кидән/Китән/Котән) султана Мангуша. Кроме того, интерес представляет и присутствие в эпосе Салыр Казана, то есть Салор-Казана –знаменитого героя огузского эпоса «Китабе деде Коркут», где он считается зятем легендарного основателя династии Ак Коюнлы Баюндур хана («хана ханов») и носит титулы «бека» или даже «бека беков». Но Салор-Казан, скорее всего, имеет отношение к событиям ранней истории огузов X–XI вв. Правда, из-за легендарной связи с Баюндур ханом, чья династия обособилась лишь в XIV в., он может фигурировать и в более поздних эпических событиях. Далее мы эту линию дастана подробно анализировать не будем, но отметим, что по огузской исторической традиции могила Салор-Казана указывалась около Тебриза.
Теперь обратимся к фигурам хана Кидана, Ак Кубяка б.Ак Бытыка и Мангуша б. Кидана. Для того, чтобы разобраться в том, кто под ними имеется в виду в дастане, нам придется обратиться к письменным источникам.
Главным из таких источников является труд арабского энциклопедиста из Египта ан-Нувайри (1279–1333) в 30 томах «Нихайат ал-араб фи фунун ал-адаб» (др. название–«Мунтаха ал-араб фи′илм ал-адаб»), доводящийся до 725 г.х. (1324/1325). В главе «О делах Тюркских» («Зихр ахбар ал-атрак») он, рассказывая о монгольских завоеваниях времен Чингисхана, сообщает, что после похода 616 г.х. (1219/1220), «западные татары», то есть монголо-татары, вернулись к своему предводителю, а «тюрки», которые в ходе этого похода разбежались, обратно пришли до 626 г.х. (1228/1229) на «свои места в Северных землях».
В данном случае речь явно идет о втором походе монголов во главе с Субэдеем, мало затронувшем западные кыпчакские земли. По ходу этого сообщения, ан-Нувайри приводит сведения о клановом составе этих «тюрок»– кыпчаков. Это были 11 племен: 1) Токсоба, 2) Йета, 3) Бурджоглы, 4) Бурлы (Илбарили/Елбарыли), 5) Кангуолы/Кангароглы, 6) Анджоглы, 7) Дурут, 8) Карабароглы (более точно– «Кулабаоглы/Кулабаогли»), 9) Джузнан (Джортан), 10) Карабиркли, 11) Котян. Далее этот автор приводит следующее весьма важное для нас известие: «… Случилось (однажды), что человек из племени Дурут, по имени Мангуш, сын Котяна, вышел охотиться; встретил его человек из племени Токсаба по имени Аккубул (?),–а между обоими (племенами) было старинное соперничество,–и взял его в плен да убил его. Не доходила весть о Мангуше до отца и людей его, и послали они человека по имени Джамгар (или Джалангар) разведать его. Этот вернулся и сообщил им известие об умерщевлении его. Тогда отец его (Мангуша) собрал людей своих и племя свое и пошел на Аккубуля. [Тот] … собрал людей своего племени и приготовился к сражению… Они … сразились; победа осталась за племенем Дурут. Аккубул сам был ранен, а рать его разбрелась. Тогда он брата своего Ансара (Унсара) отправил к Душихану, которого Укедийа … отрядил в Северные страны, <который>пожаловался ему (Души) на то, что приключилось народу его со стороны Кипчакского племени Дурут, и сообщил ему, что если он пойдет на них, то не встретит (там), кроме их (Дурутов), ни одного противника. Тогда он (Души) двинулся на них своими войсками, напал на них и большую часть их избил и захватил в плен. В это-то время купили их купцы и повезли их в разные города и земли».
Это сообщение с некоторыми особенностями содержится и у Ибн Халдуна (ум. в 1406 г.), где Мангуш, сын Котяна, поименован «Мангушем, сыном Китмира», а его соперник–Акакийаком, Джамгур–Джаланкаром, Ансар–Аксаром. При этом у Ибн Халдуна есть следующее примечательное замечание: «… племя Дурут из Кипчаков, а племя Токсоба из Татар, … все перечисленные племена–не от одного рода и Тюрки, находящиеся в Египетских землях–из Кипчаков».
Ранее уже был сделан вывод о том, что у ан-Нувайри и Ибн Халдуна приводятся названия западных кланов кыпчаков из Дешт-и Кыпчака 24. Кроме того, имя противника Мангуша (Манкуша) у этих авторов имеет варианты Аккубул /Акакийак, что позволяет расшифровать его именно как Ак-Кубяк (Ак Күбәк). То, что летописное известие, передающееся ан-Нувайри и Ибн Халдуном, отражает уже знакомое нам содержание дастана, практически не подлежит сомнению. Тому есть несколько доказательств: во-первых, это, конечно, имена враждующих знатных кыпчаков –Мангуш/Манкуш б. Котян/Китян и Ак Кубяк (Кубул /Кийак); во-вторых, достаточно близкое написание имеют и имена посла Котяна: по ан-Нувайри, отправленного разведать судьбу Мангуша разведчика посла звали «Джамгар/Джалангар» (на тюркском, скорее всего, Чамгар/Чалангар), а фольклорного посланника из дастана «Ак Кубяк» звали «Чылак»; в третьих, в эпосе фигурирует не названный по имени брат Ак-Кубяка, сразившийся с Котяном после смерти своего брата; у Ак-Кубяка, по ан-Нувайри, тоже был брат по имени Ансар/Унсар, правда, не сражавшийся с Котяном, а отправившийся к Джучи с жалобой на действия этого хана и призвавшего Джучи к действиям против группы дурут и тем самым способствовавший их разгрому и пленению; в четвертых, эпический и исторический Ак-Кубяк вначале получают сильное ранение; в обоих случаях, в пятых, речь идет об их столкновении впервые на охоте.
Но в летописных материалах, по сравнению с дастаном «Ак Кубяк», есть и различия: из труда ан-Нувайри мы узнаем, что Мангуш б. Котян был из клана Дурут/Дүрт, а его противник–Ак-Кубяк, из клана Токсоба. Согласно Ибн Халдуну, первый клан был кыпчакским, а вот второй, как он полагал, «татарским», т.е. монголо-татарским. Однако насколько последнее соответствует историческим данным, вопрос спорный. Скажем, согласно башкирской исторической традиции, уран клана кыпчак у них звучал как «Туксаба!». Далее, в татарском историческом сочинении конца XVII в. «Дефтери Чингиз-наме» в разделе, где речь идет о наделении Чингизханом племенных вождей клановыми атрибутами (дерево, птица, уран, тамга), Кыпчак бию (это эпоним и он является олицетворением там племени Кыпчак) также дается уран «Тук Саба». То есть получается, что клан Токсаба/Туксаба тоже был кыпчакским клановым образованием. Действительно, такой клан под названием Токсобичи известен и по русским летописным сообщениям именно у половцев-кыпчаков. По мнению С. А. Плетневой, эта группа кыпчаков, упоминающаяся в связи с их участием в междоусобице русских князей 1147 и 1152 гг., занимала территорию в степях междуречья Донца и Дона. Однако нельзя исключить того, что какие-то их части могли находиться и к востоку от Волги.
В любом случае пассаж Ибн Халдуна, отделяющий племя Токсоба от кыпчаков, требует отдельного рассмотрения. Но он связан с гораздо более объемной проблемой этнических компонентов кыпчакской общности, детальный анализ которой тут не предусматривается, но некоторые её аспекты будут далее все-же затронуты.
Для нас, прежде всего, важно обратиться к вопросу об историчности фигур хана Котяна (Кидана), его сына султана Мангуша, конечно, их противника Ак-Кубяка, сына бия Ак-Бытыка.
Достаточно уверенно можно утверждать, что эпический хан Кидан–это известный кыпчакский предводитель самостоятельного половецкого объединения эпохи монгольских завоеваний в Восточной Европе, хан Котян, ушедший в 1237 г. со своей 40-тысячной ордой в Венгрию. Он был тестем галицкого князя Мстислава Мстиславовича (ум. в 1228 г.), который в 1226 г. и натравил его на Галицкую Русь; в 1228 г. его в своих интересах использовал и киевский князь Владимир, а в 1235 г. хан Котян опять напал на Галицкую Русь. Похоже, что его орда находилась тогда достаточно близко к этой территории. Как мы уже видели, основу группировки кыпчаков во главе с ханом Котяном, успевшим породниться с князем Мстиславом Мстиславовичем, мог составлять клан дурут/дүрт, на котором нам придется еще остановиться дополнительно. Так как эти кыпчаки действовали в западнорусских землях, а в ходе монгольского нашествия 1230-хгг. вообще ушли в Венгрию, их надо действительно причислять к западнокыпчакским сообществам.
Известно также, что наследник венгерского короля Белы, Стефан, женился на крестившейся дочери (Елизавете) хана Котяна, получившего в Венгрии титул «dominus Cumanorum»/ «владыка Куманов». Но затем кыпчаки Котяна не поладили с венгерской знатью, в 1241 г. взбунтовались и ушли в Болгарию, а их хан был убит. Тем не менее, эти куманы/ кыпчаки в 1246г. были обратно приглашены в Венгрию и позже были там крещены, постепенно войдя в состав венгров.
О сыне хана Котяна–эпическом герое Мангуше, известий в письменных источниках пока обнаружить не удалось. Но мы можем отметить, что имя Мангуш (Манкош), скорее всего, как кыпчакское наследие, среди золотоордынских татар и их потомков в XIV в. сохранялось, да и позже оно известно у башкир и татар. Так, например, звали одного из посланников золотоордынского хана Узбека, ведшего переговоры начиная с 1314/1315 гг. (затем в 1320, 1321/1322, 1323/1324 гг.) в Мамлюкском Египте относительно «бракосочетания» и «мира». Не исключена даже, что в Мамлюкский Египет на переговоры специально могли быть отправлены знатные татары из потомков кыпчаков. Кроме того, в 1624–1626гг. в Алатырском уезде Русского государства известны князья Мангушевы (от них идет название с. Мангушево), родоначальником которых явно был князь Мангуш. Факт сохранения имени Мангуш у татар-мишарей, имеющих существенный золотоордынско-тюркский компонент, вряд ли случаен. В отмеченной выше родословной башкир-кыпчаков с ураном «тук саба» среди генеалогических предков также присутствует звено «Мунаш бия», имя которого можно трактовать и как «Мун[г]аш» из-за замены «г» в башкирском языке на придыхательную букву «һ».
Относительно самого Ак-Кубяка сохранилась только информация из дастана. А те исторические сведения, которые мы находим у ан-Нувайри и, особенно, у Ибн Халдуна, все же больше напоминают кыпчакские исторические предания или даже часть сформировавшегося эпического произведения. Как было уже отмечено, имя Ак-Кубяк отражено и в казахских шеджере клана кара-кыпчак. Но мы можем отметить, что само имя «Кубяк /Кобяк» в половецком мире также было известно–так звали, в частности, главу кыпчакской группировки, занимавшей район р. Днепр в 1170-хгг. (это был так называемый хан «лукоморских» половцев Кобяк Карлыевич. Позже, как антропонимы и топонимы, это имя сохранялось у татар (казанских и сибирских).
Как же информация о хане Котяне, его сыне Мангуше и княжеском (бийском) сыне Ак-Кубяке могла оказаться в арабских источниках? Разгадка, как думается, находится в труде ан-Нувайри, а Ибн Халдун, похоже, заимствовал эти данные у него, возможно, через какие-то остающиеся нам неизвестными другие арабские исторические хроники.
Ан-Нувайри довольно точно датирует первые монгольские походы на запад, помещая их между 616–626гг. х. (1219/1220 и 1228/1229 гг.). В данном случае прежде всего подразумеваются походы во главе с Джебе и Субэдеем 1222/1223гг., когда произошла битва на р. Калке (1223 г.). Но монгольские завоевания в Средней Азии, как известно, начались еще в 615 г.х. (1219) и продолжались в 1228/1229 гг. (в последнем случае это была война против Саксина, волжских булгар и восточных кыпчаков). Заметим, что второй поход, по-видимому, не затронул западных кыпчаков, находившихся в регионе от бассейна Днепра до Дуная, ибо не столь еще многочисленные монгольские войска застряли на границах Волжской Булгарии.
Тем не менее, уже в ходе первого и второго похода многие группы восточных кыпчаков могли быть выдавлены на правобережье Волги, уйдя затем далее на запад (такое мнение в свое время высказывалось С. А. Плетневой. Так вот, именно в связи с монгольскими походами в Восточную Европу надо обратить внимание на слова ан-Нувайри (он их произносит в связи завоевательными действиями Джучи, который, как мы знаем, умер в 1227 г.), сообщая о том, что тогда кыпчаки были разгромлены и захвачены в плен, замечая при этом: «… В это-то время купили их купцы и повезли их в разные города и земли». Поздний арабский историк ал-Айни (1361–1451) вторит ему: «… Взятые в плен (в их числе и кыпчаки–Д.И.) … были отведены в земли Сирийские и Египетские. От них-то и произошли мамлюки…». Можно высказать гипотезу о том, что информация о хане Котяне, его сыне Мангуше и их противнике Ак-Кубяке в арабские хроники могла попасть из воспоминаний кыпчаков, попавших как пленные в арабские владения–в первую очередь, в Египет. Возможно, что уже во времена ан-Нувайри эти предания могли начать приобретать характер эпического предания–начального звена знакомого нам будущего дастана.
Однако, такая постановка вопроса еще не дает ответа на вопрос о том, каким же образом легендарные данные о кыпчакских предводителях, живших в эпоху начавшихся монгольских завоеваний, в том числе и на западе Дешт-и Кыпчака, оказались далеко на востоке–у сибирских татар и даже алтайцев. Конечно, можно было бы предположить, что разные группы кыпчаков, ставших самым важным этническим составным сформировавшихся в период Золотой Орды, татар, в ходе происходивших в эту эпоху крупных перемещений разных этнических групп могли привнести свои исторические воспоминания в среду тюркского населения далеких друг от друга регионов (напомним, что в составе алтайцев тоже имеется клан кыпчак, а у мигрировавших на территорию Северного Алтая из Сибирского ханства «татар», в частности, теленгитов, имелась даже группа кёбёк.
Но, кроме этого общего соображения, следует еще принять к сведению данные казахских генеалогий, согласно которым имя Ак-Кубяк (Аккүбәк) фигурирует в числе генеалогических предков клана кара-кыпчак. Так как цветовые маркировки «ак» и «кара» в тюркской территориальной ориентации обозначали соответственно западную и восточную стороны, номинация «кара-кыпчак» (а эта группа, напомним, имелась и в составе башкир, могла обозначать восточных кыпчаков, точнее, те клановые образования, из которых в золотоордынское время как некая этническая целостность сформировались восточные кыпчаки. Естественно, в среде кара-кыпчаков должна была находиться и исходная группа–личный клан Ак-Кубяка токсоба, с течением времени «растворившийся» в общем составе кыпча- 28 ков определенной территории, передав новому уже формированию–клану кыпчак золотоордынского времени, свой домонгольский этноним в качестве урана (боевого клича). Заодно этим кыпчакам могла достаться и историческая память о предках, восходящая к 1220–1230-м гг.
На этом можно было бы и поставить точку. Но есть еще один, явно заслуживающий нашего внимания, сюжет, относящийся к древней истории двух групп кыпчаков, «разведенных» Ибн Халдуном по разным этническим группам как «кыпчаки» и «татары». Нам надо установить, о чем сигнализирует указанный выше пассаж арабского хрониста. А это, в свою очередь, раскроет новые грани проблемы этногенеза не только кыпчаков, но и татар.
Как представляется, дальнейший анализ надо предварять рассмотрением этнонимов токсоба и дурут.
Токсоба (Туксоба /Тукс+оба). Данная группа, известная из русских летописей в XII в. как Токсобичи (расшифровывается так: токс / тукс+оба + бичи/биче), образовывала в XII в. самостоятельное объединение, которое, как полагала С. А. Плетнева, занимала степи междуречья Дона и Донца. В арабских источниках этот этноним передан в форме tokus-aba / токсоба. Корень данного этнонима– токс / тукс, а оба / аба–это монгольский термин oboğ~obox, обозначающий род, первоначально –союз кровных родственников. Примененный же в русских летописях элемент «бичи» соответствует тюрко-татарскому понятию «печи/бече»–«родственное объединение», патрономия, (отсюда видимо и термин «бичә», в ряде говоров татарского языка означающий жену).
Исследователи ранее уже высказывали мнение о том, что этноним токс / «тукс»–это понятие, обозначающее числительное «девять» –«тугыз» . Так как числительное «тугыз/ тогус» в тюркском мире действительно бытовало в качестве этнонима–мы знаем «тогуз татар», «тогуз огузов», то не удивительно присутствие этого этнонима и среди кыпчаков. В этом случае общий смысл термина «токсоба» будет «девятиродовые» /«девятиплеменные». К тому же этот этноним встречается среди сибирских татар как топоним (селение Токуз в Вагайском районе Тюменской обл.), а на востоке современного Татарстана в начале XVII в. существовала «Тогузская волость», в данном случае, как родо-племенное подразделение тюрко-татарского населения, принадлежавшего к сословной группе «башкир» бассейна р. Иж. Так как данное клановое (волостное) образование было связано не только с волостью Еней (Енейская волость), но и с волостью Байлар (Байларская волость), можно заподозрить кыпчакскую этническую принадлежность, возможно, частичную (енейцы имели угорское происхождение), представителей Тогузской волости. Не исключено, что встречающееся в отдельных русских летописях под 1184 г. наименование одного из городков домонгольской Волжской Булгарии–Тухчин, идет от этого же этнонима (корень Тухч + окончание ин).
Дурут /Дурт. По-видимому, именно эта группа кыпчаков имеется в виду под «Терьтеровичами» (терьт / терьтер + оба), участвовавшими в крупной битве кыпчаков /половцев с русскими войсками в 1185 г. В арабских источниках её наименование, как мы уже указывали, имеет форму дурут, которую, однако, имея в виду сохранившееся в русских летописях смягченное произношение терьтер (тут корень терть, к которому добавляется тюркское окончание–«ер/ир»–«муж, человек, люди»), следует произносить (и читать) как дүрт/терьт. Если это так, то мы опять имеем дело с образованием этнонима из числительного «четыре»–дүрт.
В связи с данным этнонимом на ум сразу приходит название одного из шести собственно татарских племен, которые приводятся у Рашид ад-Дина. Дело в том, что описывая «издревле известное в мире» племя татар, персидский историк отмечает, что у него существовали «многочисленные ветви», а затем указывает следующие шесть татарских племен, по его мнению, бывших «известными и славными», а также имевшими собственные войска и отдельных государей: тутукулйут (тут собственно этноним–тутукул–Д.И.), татары-алчи, татары-чаган, татары-куин, татары-терат, татары-баркут. Как видим, в перечне татарских кланов тут присутствует племя терат, чье наименование фактически совпадает с кыпчакским этнонимом терьт/дурут/дүрт. Случайно ли такое совпадение? Вряд ли. И вот почему.
Во-первых, приводимые Рашид ад-Дином в списке татарских кланов племена частично известны и среди золотоордынских клановых образований–это группы алчи (алчын) и баркут (в форме баргут/буркыт), причем локализованные в восточной половине Дешт-и Кыпчака. Алчыны входили в состав ведущих кланов Астраханского ханства, оказавшись в конце концов в составе казахов, а буркуты вначале жили на Алтае, затем фиксируются в Приуралье и в Западной Сибири. В частности, нами было обосновано мнение о том, что так называемые «Сибирские князья» –Тайбугиды, также являлись буркутами. В результате возникает весьма сложная проблема прошлого соотношения таких этнических общностей, как и «татары» и «кыпчаки».
И вот тут пора вспомнить, во-вторых, о давнем дискуссионном вопросе относительно первоначальной этнической принадлежности самих древних татар. В историографии доминирует взгляд, согласно которому древние татары, с которыми воевал ещё Чингисхан, и которые были тесно связаны с Китаем, занимая территорию восточной Халхи, были монголоязычной этнической общностью. Это мнение представлено и в части научно-популярной литературы, иногда даже в такой весьма своеобразной трактовке–татары, мол, были «восточным народом тюркского происхождения, говорившем на монгольском диалекте»!
Однако, в литературе представлена и иная точка зрения –об их тюркской принадлежности. Предпринятый нами самостоятельный, достаточно детальный анализ проблемы этнической принадлежности ранних татар, нас тоже убедил в том, что они не только были тюркской этнической общностью, но и, на что следует обратить особое внимание, имели прямое отношение к этническому формированию кыпчаков, точнее, восточной их части, исторически известной как кимаки–именно в их составе (первоначально в Кимакском каганате в XI в. известны 7 племен) находился клан татар, согласно Гардизи, занимавшей в этом государстве положение правящего племени. На самом деле и будущее кыпчаки вначале входили, по мнению одного из основных специалистов по истории кимаков, Б. Е. Кумекова, в орбиту влияния кимаков и Кимакского каганата, находясь западнее кимаков (последние занимали бассейн р. Иртыш).
Отсюда понятно, почему известная ещё с древнетюркской эпохи группа «хэла» [ала-ат, «пегие лошади», по-китайски–бомо], в документах Танской эпохи именовавшаяся «элочжи/ гэлочжи», также всплывает в русских летописях среди кыпчаков /половцев как Улашевичи/Алашевичи. Нетрудно догадаться, что названный клан следует отождествить с восточно-татарским племенем алчи/ алчын.
В результате становится понятно, что маркировка в арабских источниках клана дүрт / терьт /дурут –личного племени хана Котяна и его сына Мангуша–как «кыпчакского», а клана токсоба, из которого происходил герой эпоса бий Ак-Кубяк, у казахов считавшегося представителем племени кара-кыпшак, как «татарского», на самом деле была в некоторой степени условной, но не вполне лишенной определенной историчности: в составе усилившихся с XI в. половцев / кыпчаков могли существовать определенные этногенетические линии, восходившие и к тем, и к другим. Совершенно не случайно наш соотечественник, крупный татарский тюрколог Э. Н. Наджип подчеркивал нахождение татарских племен в степях Дешт-и Кыпчака и до прихода монголов на эту территорию.
Причем представители этих «линий», не исключено, вначале занимали разные территории–кыпчаки/половцы (куманы) – западные, а кимаки и входившее в их состав татары– восточные. Отсюда, как нам представляется, и до сих пор не завершенная среди исследователей дискуссия о наличии в правящей верхушке кыпчаков /половцев «монгольской» («монголо-татарской») и собственно тюркской по происхождению и клановой принадлежности, элиты.
Источники и литература [2021#4 с 20-33]
