Меньшая половина численности татар загнана в узкие границы Татарстана, а механизм связи с теми, кто за ее пределами, не выработан.

Начиная со второй половины XVIII века татары стали формировать новую общность. В европейском понимании — нацию, а в татарском — милләт. Но состоялись ли татары как милләт на самом деле? Ответ на этот вопрос искали накануне в резиденции креативных индустрий «Штаб». Там уже во второй раз прошла встреча членов интеллектуального клуба «Ирек мәйданы»/«Площадь свободы».

— Советская историография утверждала, что  существовала татарская буржуазная нация. Естественно, в советский период появилась советская нация. Но я думаю, что этот милләт существовал лишь до тех пор, пока советские власти позволяли существовать исламу, — говорит историк Дамир Исхаков.

Следуя мысли ученого, после начала тотального наступления на религию в 1926 году и дальнейшего раскулачивания основание мусульманского милләт в начальный период СССР очень быстро исчезло. Появилось некое новое сообщество, для которого придумать какое-то название было сложно, хотя оно так и продолжало называться по-прежнему — милләт.

— Последнее было вообще-то абсурдно, потому что термин «милләт» предполагает религиозное сообщество, — добавляет историк.

Высшей точкой, которую достигли либеральные круги татар, стал 1917 год, когда татарские идеологи успели выработать некоторые базовые положения проекта желаемого политического обустройства татар в России. Наиболее концентрированное выражение либерального проекта «тюрко-татарского мусульманского» милләта — а он вырабатывался между июлем 1917-го и началом 1918-го — нашло в «Канун Асасы» (Конституции), подготовленной в рамках Милләт Меджлисы (Национального парламента).

 

Согласно этому документу, проектируемый татарскими либеральными политиками «милләт» — его полное наименование звучало как «мусульмане тюрко-татары Внутренней России и Сибири», а общий литературный язык как «тюрки» — должен был создаваться на основе «личного союза мусульман тюрко-татар обоего пола», то есть речь идет о формировании национально- культурной автономии (милли-мәдәни мохтарият).

— Понятно, что данный «автономный» милләт мыслился либеральными идеологами как экстерриториальное сообщество. В основе концепта лежат подходы, выработанные  австро-венгерскими социал-демократами. В этот миллет каждый мог записаться добровольно, — говорит Исхаков.

Таким образом, либеральные идеологи татар к 1917 году предложили вот такой весьма необычный проект конструирования тюрко-татарского (мусульманского) «милләта», который, кажется, нигде в мире не был реализован. У него есть руководящий орган в лице Мэджлиса, есть казна, которая поддерживается за счет налогообложения.

Проект вбирал в себя большую массу тюрко-татар, не включая башкир, и сосредотачивался на волго-уральском регионе.

— И вот мы видим, как в процессе формирования этой этнонациональной автономии — тюрко-мусульманского милләта — идеологи Меджлиса пришли к идее автономии территориальной — к штату Идел-Урал, — отмечает историк.

Интересно, что переход к другой модели конструирования нации не означал для татарских либеральных идеологов полного отказа от проекта национально-культурной автономии. Милләт Меджлисы предполагал продолжать реализацию своего более раннего подхода по политическому обустройству «милләта» до решения вопроса о штате Идел-Урал на уровне Учредительного собрания. В итоге получилось так, что татарские политики, сосредоточенные в национальном парламенте, к началу 1918 года зависли между двумя политическими проектами «милләта», а динамика политических процессов в России пошла совсем в ином направлении, совершенно не учтенном татарскими либералами.

Пусть проект Идел-Урал, как известно, не реализовался, он имеет смысл, уверен историк. Несмотря на огромную территорию штата Идел-Урал, все татары туда не вошли бы. Те, кто должен был остаться за пределами штата, потом имели бы какие-то общественные структуры, которые позволили бы присоединиться к этому «телу».

— С современной точки зрения это был очень наивный концепт. Я даже предполагаю, это выдает политическую незрелость наших либеральных лидеров. На пороге Российской империи были громадные изменения, а они этого не почувствовали и продолжали надеяться на создание некоего демократического федеративного государства в России, — отмечает Исхаков.

Следующие советские концепты миллета отчасти стали продолжением предыдущего. Проект Татаро-Башкирской Советской Республики — это прямая калька большевиков с проекта штата Идел-Урал.

— Большевики проиграли в том, что не заметили у себя под боком башкирское сообщество. Тому есть много объяснений. Но на самом деле среди татарских большевиков, которые сформировали проект Татаро-Башкирской Республики, было много выходцев из современной территории западного Башкортостана. И они исходили из того, что на западе этой территории отделить друг от друга татар и башкир невозможно. Султан-Галиев говорил, что башкиры ассимилировались с татарами, — рассказывает Исхаков.

На самом деле самой существенной преградой (были и другие) на пути перехода от либерального проекта «милләта» к татарскому (в начале – татаро-башкирскому) советскому «милләту» в иных территориальных рамках оказалась позиция башкирской политической элиты, успевшей между декабрем 1917 г. и началом 1918 г. образовать Башкурдистан — территориально в рамках так называемой Малой Башкирии.

— Ясно, что проект большой Татаро-Башкирской Республики — это был концепт нового милләта, но заметьте, литературным языком все равно был бы татарский, потому что башкирского литературного языка еще не было, — добавляет Исхаков.

Но вновь есть то, что татарские советские идеологи не учли. Да, в Москве совершенно не желали образования крупной автономии в самом центре страны и работали на раскол лидеров. Сообщество не состоялось, и нация татар в политическом смысле оказалась всего лишь в рамках ТАССР.

Некоторая часть татарских большевиков сразу осознала, что большинство татар остается за пределами республики, но никаких механизмов взаимодействия с теми, кто остался за пределами ТАССР, выработано не было.

— Татарские большевики, которые, по словам Султан-Галиева, в большинстве своем были ждадистами и детьми мулл, понимали, что татарам нужно создать некую модель национального существования, но сил на это не хватило, — отмечает историк.

Делая выводы, Исхаков подчеркивает, что в начальный период советско-татарский милләт еще существовал и были попытки его реализовать, но когда после второй половины 20-х годов мусульманская община была разрушена, этот милләт оказался в очень узких рамках внутри Татарстана. А для тех татар, кто остался за переделами республики, и вовсе нет определенного наименования. Нет и термина, которым можно было бы описать советско-татарское сообщество, которое продолжало функционировать начиная со второй половины 20-х годов.

— Я думаю, что татарский социалистический вариант обустройства тоже потерпел сокрушительное поражение. Нам не удалось полноценное национальное сообщество, однако внутри Татарстана нация существовала, хотя она мало транслировалась за ее пределы. Поэтому у меня есть большие сомнения, вообще, сложилась ли татарская нация как таковая и в досоциалистический и в социалистический период, — говорит историк.

Он допускает мысль, что, может быть, татарской нации как таковой в истории и не было. И это всего лишь умственные построения татарских историков и идеологов, которые имели в советский период интерес к этому, так как нация в те времена — это было престижно.

Конечно, категоричные выводы историка спорны. Например, общественник и журналист Римзиль Валеев считает, что мнение Исхакова в корне ошибочно. Аргументом в пользу того, что татарская нация в советские годы все-таки состоялась, можно считать процветающую культуру на татарском языке, многотысячные подписки на прессу и поддержку властями театра.

А историк Ильнар Гарифуллин согласен с Исхаковым в части того, что проект советской татарской нации объясняется территориальной разрозненностью татар. За пределами Татарстана осталось около 70% татар, даже в самой республике до 1980-х годов татары не составляли и половины населения региона (по данным последней переписи, татары составляют 53% населения Татарстана).

Обсуждения татарских интеллектуалов продолжатся на следующих встречах.

Источник: https://kazanfirst.ru/posts/521567

Предыдущая статьяБерлинская стена между Волгой и Уралом: как возникла граница Татарстана и Башкирии
Следующая статьяРимзил Валеев генетика, Башкортостан татарлары, туган авылы, якташлары, чын башкортлар турында
Исхаков Дамир Мавлявеевич
Доктор исторических наук, академик РАЕН, член Национального Совета Всемирного конгресса татар, главный редактор журнала.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, впишите ваш комментарий!
Пожалуйста, введите ваше имя