Управление по культуре и охране памятников истории Башкортостана опубликовало малопримечательный, на первый взгляд, документ, который при внимательном изучении вполне наглядно показывает реальную картину «политики памяти» в республике. А если говорить еще шире, по нему можно судить обо всей национальной политике в регионе.
Раз нет татарской истории, значит, и татар, равно как и татарской культуры, до революции в Уфе не было
В частности, Управление госохраны объектов культурного наследия РБ признало объектом культурного наследия «Драмтеатр» — место и здание Башкирского академического театра драмы имени Мажита Гафури, расположенного в Уфе на улице Валиди, дом 34. Приказ ведомства был принят 28 декабря 2017 года и был опубликован только на днях на официальном портале правовой информации. Напомним, официально Башдрамтеатр был основан в декабре 1919 года в Стерлитамаке, переведен в Уфу в 1922 году. Отдельное здание для него было построено в 1965 году на месте разрушенного в 1932 году Воскресенского храма. В 2000-е годы здание театра было практически полностью перестроено.
Это достаточно молодое здание, согласно документу, всё же внесено в список объектов культурного наследия. Внесено и отлично! Всё же в Уфе сохранилось не так много архитектурных памятников, которые действительно нуждаются в сохранении. Проблема, однако, есть, и заключается в совершенно ином — на первый взгляд, несущественном пункте. Башдрамтеатр назван «первым национальным театром республики, «внесшим значительный вклад в развитие культуры и искусства XX века». Вот тут стоит остановиться.
И вот тут-то мы и наблюдаем яркий пример намеренного игнорирования широко известных исторических фактов
Национальный театр, как и всякое понятие «национальное», подразумевает в нашей стране национальный театр нерусских народов. Хотя заметим, что априори не существует ненациональных театров, как и не существует ненациональных школ, ибо у любой школы есть свой язык основного преподавания, который и определяет языковую «идентичность» образовательной системы. Из текста документа получается, что Башдрамтеатр был первым нерусским национальным театром на территории нынешнего Башкортостана. И вот тут-то мы и наблюдаем яркий пример намеренного игнорирования широко известных исторических фактов. Ведь широко известно (для этого не надо быть профессиональным историком), что до появления родоначальника нынешнего Башдрамтеатра имени Мажита Гафури в Стерлитамаке в декабре 1919 года, в самой Уфе еще до революции, а именно в 1912 году открылся профессиональный татарский театр «Нур». Да, тот самый, преемником которого является нынешний уфимский татарский государственный театр «Нур».
Кстати, основательницей «подлинно» первого национального театра на территеории республики была Сахибджамал Гиззатуллина-Волжская. Известна тем, что она была не только первая татарская актриса, но и вообще первая театральная актриса среди всех мусульманских народов.
Для исторической справки напомним лишь, что и сама Сахибджамал Гизззатуллина-Волжская, и ее будущие коллеги, в свою очередь, начинали в первой профессиональной татарской театральной группе «Сайяр» (базировавшейся в Оренбурге). После её распада часть актеров поехала завоевывать Казань, а другая часть, как и наша героиня — Уфу. В то время «Нур» действовал вполне успешно — как на подмостках самой Уфы, так и в других городах Урало-Поволжья, вплоть до 1918 года (начала активной фазы гражданской войны), когда жителям Уфы, неоднократно переходившей из рук в руки, стало явно не до театра. После установления более или менее нормальной мирной жизни советские власти остатки театральных трупп города собрали в так называемый «Уфимский государственный Показательный театр», где наряду с русской труппой была и татарская — из актеров прежнего театра «Нур». Позже, когда в 1922 году территория трех уфимских уездов была присоединена к Башкортостану, а башкирский драматургический театр переместился уже в Уфу, татарская группа стала основой уже для нынешнего башкирского драмтеатра.
Представляете, какой мог бы быть городской бренд — театр, основанный первой мусульманской актрисой в мире!
Представляете, какой мог бы быть городской бренд — театр, основанный первой мусульманской актрисой в мире! А вместо этого власти Башкортостана, мэрия Уфы — все ищут некий крутой бренд для республики. Только вот найти-то никак не могут, т.к. получается либо искусственно выдуманное, либо слишком местечковое.
К чему же тогда все эти «жонглирования» историей? Если исключить, что в Управлении по культуре и охране памятников истории сидят полные профаны, не знающие ни истории Уфы, ни историю Башкортостана, ни даже не знакомые с таким явлением, как интернет, то вырисовывается такая картина: за такими, на первый взгляд, невинными натяжками пишется новая «история». Или выражаясь научным языком, конструируется «политика памяти» в угоду определенных интересов. Ведь если Башдрамтеатр — первый национальный театр, то получается, до его появления никакого очага национальной культуры (в нашем случае татарской) не было. А значит, и татарская часть истории Уфы таким образом отодвигается куда-то в сторону, ведь помимо театра «Нур» в Уфе начисто отсутствуют какие-либо публичные пространства (памятники, музеи), содержащие память о «татарской части» истории столицы РБ. Надо понимать четко: документ данного управления — это не частные фантазии, это своеобразная официальная установка истории, проецируемой государственными, в данном случае республиканскими органами. Раз нет татарской истории, значит, и татар, равно как и татарской культуры, до революции в Уфе не было.
Татарская часть истории Уфы таким образом отодвигается куда-то в сторону
А ведь отнесись власти более ответственно к такой важной с точки зрения города, республики стезе как культурно-исторический облик или имидж, то такого, скорее всего, не случилось бы. Но видимо бюрократы, определяющие историко-культурную политику, весьма далеки как от интересов большинства жителей Уфы, так и от исторической достоверности.
Хотя чему тут удивляться. В Уфе ведь до сих пор нет памятника Габдулле Тукаю, который многократно было обещано открыть с великой помпой. Нет и даже не обсуждается памятник Галимджану Ибрагимову, роль которого в истории не только татарского народа, но и вообще истории Башкортостана явно недооценена. Ведь именно его газеты «Ирек» и «Безнең юл», печатавшиеся в Уфе в 1917 году, были первыми СМИ, активно продвигавшими идею необходимости территориальной автономии-республики для татаро-башкир. Не говоря уже о его роли в возвышении медресе «Галия», ставшем в начале XX века «кузницей кадров» для татарской, казахской, а затем и башкирской элиты. А между тем, в прошлом году исполнилось 130 лет со дня рождения Галимджана Ибрагимова. В феврале же этого года исполняется 80 лет со дня его трагической смерти — но это дата также осталась в республике незамеченной. Причина вполне ясна. Галимджан Ибрагимов, как и Габдулла Тукай, несмотря на свои очевидные заслуги перед историей, всегда позиционировали себя татарами и писали только на татарском языке. А этот фактор в последние 25 лет в Башкортостане является фатальным.
Что означают подобные причудливые жонглирования историческими фактами? Некомпетенность специалистов управления или, проще говоря, амнезия? Либо же это намеренная стерилизация «политики памяти»? Этот вопрос остается без ответа. Вся эта история лишний раз показала, что в Уфе — городе, где треть населения до сих пор составляют татары — о татарском историческом контенте упоминать нельзя. Даже если молчание является прямым игнорированием исторических фактов.
