«Мысли высоколобых татарских интеллектуалов остаются с ними, а простые люди выживают»

«ВРЕМЕНИ НА РАСКАЧКУ НЕТ»

«Времени на раскачку нет», — модератор круглого стола «БИЗНЕС Onlinе» на тему «Татарские общественные организации: застой или прорыв?», политолог Руслан Айсин начал обмен мнениями с известного путинского выражения, кстати повторенного главой РФ 6-й раз за 12 лет, но касательно будущего татарского народа, создания стратегии его развития. В чем сила и слабость татарских общественных объединений? Смогли ли они стать по-настоящему третьим сектором власти и в состоянии ли выражать интересы татарского мира? Такие вопросы были вынесены на обсуждение участниками встречи.

Доктор исторических наук, член национального совета «Милли шура» Дамир Исхаков начал свой спич в оптимистических тонах: «К счастью, у татар есть множество общественных объединений разного типа». Он рассказал о предыстории их появления, все началось «на основе фольклорных групп, которые еще в 50-х годах существовали», но потом констатировал довольно печальный факт: «По мере того как в России менялся политический режим, татарские общественные объединения стали подпадать под влияние нового состояния. Авторитаризм усиливался, они уходили под более жесткий контроль. Это привело к тому, что сейчас татарские объединения во многом работают под государственным контролем, особенно ведущие — федеральные автономии и конгресс татар…»

При этом Исхаков считает, что любые общественные объединения вырождаются в течении пяти лет, если попадают в руки не тех людей, которые жестко цепляются за свои кресла. Проецируя сказанное на день сегодняшний, он сделал неутешительный вывод: «Татарские общественные объединения находятся в кризисном состоянии. ВКТ из кризисного состояния также не вышел. Нацсовет „Милли шура“ тоже был подобран случайным образом, состав не ахти какой, для больших дел не годится».

«В ЧЕМ СИЛА И СЛАБОСТЬ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ? В ТОМ, ЧТО ОНИ ВОСТРЕБОВАНЫ»

Экс-депутат Госсовета РТ, общественный деятель Сурия Усманова считает, что не только общественные организации могут спасти нацию, но и «волки-одиночки», яркие лидеры, трибуны. В качестве примера она привела экс-депутата Госдумы 83-летнего Фандаса Сафиуллина и 79-летнего историка Тамину Биктимирову, которые, не состоя ни в какой структуре, делают для татар очень много полезного. Отвечая на реплику Исхакова, что руководители объединений держатся за свои места, Усманова назвала это естественным, мол, на госслужбе тоже до 70 лет сидят. «Я за развитие общественных организаций, — говорит участник круглого стола. — Но третий сектор в нашей республике — это благотворительность, волонтерство. Если молодежь организует объединение, кто будет его содержать? Есть несколько источников, например гранты. В России у всех олигархов имеются свои фонды, а есть ли они у наших татарских олигархов? Мы что-то не слышали».

Исполнительный директор НКАТ Магнитогорска, член совета конгресса татар Челябинской области, главный редактор газеты «Татар рухы» («Татарский дух») Равиль Хуснутдинов знает о проблемах татар, живущих за пределами республики, не понаслышке: «Ситуация везде примерно одинаковая… Но за Уралом жестче». При этом он уверен, что ни одна общественная организация не может охватить большинство: «То, что говорил Дамир-абый, что все организации, грубо говоря, зажрались… есть, наверное, такой момент. Неожиданно удивил исполком ВКТ, когда сказал, что временно приостанавливает сотрудничество со „Штабом татар Москвы“, а это вполне себе хорошая, сочная, смачная организация во всех смыслах». Исхаков успокоил магнитогорского гостя: «Равиль, я сам член нацсовета „Милли шура“ и так и не получил объяснения, в связи с чем это произошло».

Директор Дома дружбы народов РТ Ирек Шарипов сказал, что пришел на круглый стол в качестве заместителя председателя федеральной национально-культурной автономии татар России и заместителя председателя ассамблеи народов РФ и РТ: «В чем сила и слабость общественных организаций? В том, что они востребованы, были, есть и будут у второго по численности народа России. Во многом от позиции татарских общественных организаций отталкиваются при принятии решений и другие национально-культурные объединения. Наша миссия здесь очень ответственная. Сила потенциальная в этом, а когда она проявляется? Когда мы легитимны, вот ту составную надо выдержать. Мы легитимны, когда определились с теми, кто представляет наш народ в том или ином регионе в целом.  Этого мы должны добиваться договариваясь, иначе слово председателя будет слабым. Стать третьим сектором власти — миссия абсолютно любой общественной организации, конечно, мы можем подобное сделать».

Он категорически против расхожего мнения, что общественность — это всегда оппозиция власти. «Мне нравится, когда наш председатель автономии чувашей Татарстана стал министром культуры и национальной политики Чувашии. Я сам в Удмуртии был председателем автономии татар и стоял в резерве правительства на должность замминистра национальной политики», — сказал директор Дома дружбы народов.

«ДАЖЕ «БИЗНЕС ONLINE» ЯВЛЯЕТСЯ ИНСТИТУЦИЕЙ ИЗМЕНЕНИЙ В ТАТАРСКОМ МИРЕ»

«Я соглашусь с тезисом, который озвучила Сурия Асгатовна, о том, что татарские организации не являются единственными субъектами изменения в татарском мире, — считает зампредседателя всемирного форума татарской молодежи Айрат Файзрахманов. — Множество лидеров мнения существует, другие институты есть, даже „БИЗНЕС Online“ является институцией изменений в татарском мире. Татары, как и многие народы, ждут изменений в общественно-политической сфере, и эти спящие институты перестанут быть таковыми. Татары не будут первыми в изменениях, но, если последние возникнут, мы свое слово скажем».

Говоря о слабости национальных организаций, он посетовал на то, что они не всегда используют официальные структуры: Общественную палату, какие-то комиссии: «Нас не приглашают, мы туда не погружены и особо-то не стремимся, хотя эти механизмы нужно использовать». Зампред ВФТМ предложил упростить процедуры регистрации НКО, да и самим татарам быть более раскрепощенными: «В Татарстане боятся обвинений в сепаратизме, в регионах — в излишнем национализме. И это влияет на состояние организации».

Президент ассоциации работников татарского образования «Магариф» Марат Лотфуллин считает, что сила татарских общественных организаций в том, что там более или менее собран интеллектуальный потенциал народа: «В эти общественные объединения вступают люди не по каким-то финансовым интересам, корыстным целям, просто там собрались в основном филантропы, которые болеют за свой народ. Кроме того, такие организации не экстремистские, они действуют в рамках законодательства. Слабость — финансирование. Нет у них финансовой базы, они все зависят от подачек государства, потому ему и служат и коренные интересы татарского народа защитить не могут, если оно этого не желает. Еще одна слабость таких объединений — комсомольский стиль работы, они гонятся за мероприятиями…» А татарские общественные организации, финансируемые федеральным центром, по мнению Лотфуллина, несут еще одну вредную миссию: «Это имитация и спекуляция на том, что страна интересуется судьбами своих народов и о них заботится. Общественные организации такую функцию несут, и поэтому их финансируют. Но, когда касается вопросов решительных (защиты татарского народа), тут объединения ничего из себя не представляют».

Что касается старейшей организации, Татарского общественного центра, то, как считает президент «Магарифа», в начале своей деятельности он реально действовал: «Но с течением времени поняли, к чему это приведет, и создали альтернативу в лице ВКТ. В результате ТОЦ стал маргинальным, там сидят старики моего возраста».

«У НАС НЕ ГОТОВЯТСЯ КАДРЫ ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ»

Далее модератор задал направление второй части разговора: «Что необходимо изменить в функционировании общественных организаций? Какая их модель нового типа нужна сегодня, чтобы ответить на вызовы современности, чтобы умело пройти между Сциллой давления сверху и Харибдой социального запроса?»

Исхаков посетовал на то, что положение в татарском обществе до революции 1917 года было куда лучше, потому что имелся национальный капитал, а сейчас его нет, хотя татарские капиталисты существуют. Тем не менее он отметил и те вещи, которые можно сделать. «Необходимо возвращаться к демократическим моделям уставов, — считает историк. — Второй механизм… к сожалению, у нас не готовятся кадры для общественных организаций. Кроме того, национальные объединения представляют лишь малый сегмент общества. Мы знаем, что бизнесменами могут стать 5 процентов населения. Мы должны обозначить нормы представительства: от какого количества людей избираются делегаты, которые сюда приезжают на мероприятия, и кого они представляют? Ведь один избран от 100 человек, другой — от 1 тысячи, а права у них одинаковые».

Усманова является сторонницей того, что организаций должно быть много: «Одна книги издает, другая историю изучает, все это приводит к развитию нации».

При этом она обратила внимание на неэффективность такого института, как Общественные палаты РФ и РТ: «Когда группа родителей на протяжении многих лет выступала против обязательного изучения татарского языка, в Общественной палате должны были с ними встретиться, поговорить. На сегодняшний день ОП как институт для татар ничего не делает. В ней нет ни одного нашего представителя». «Это ведь пустая организация…» — возразил Исхаков.

«Недавно пришел в ОП РФ Фадеев и во всех интервью говорит, что они должны выдвигать в Общественную палату своих людей. К чему это приведет? Если так произойдет, то они и в нашу палату будут людей из Москвы назначать», — заметила Сурия-ханум. Но в качестве примера для подражания по развитию гражданского общества она назвала деятельность общественников Якутии, Краснодарского края, Башкортостана.

Хуснутдинов вновь вернулся к положению дел соплеменников на Урале: «Я, находясь на Урале, пишу материал, собираю диссертацию о языковой ситуации на Южном Урале. У нас там перекрестие путей: татары, башкиры, казахи, нагайбаки, остальные народы. Общаясь с населением на рынке, приходишь к выводу: мысли высоколобых татарских интеллектуалов остаются с ними, а простые люди живут и выживают». К примеру, последние пользуются языком в той мере, в которой им комфортно. «Удобно говорить на русском — используют его, если семья перемешана (например, он татарин, а она казашка), общаются на нагайбакском языке (практически на татарском, но с отсутствием арабизмов). Мы в Магнитогорске уже решили: если с песнями-плясками все нормально, то теперь надо делать упор на интеллектуальное развитие», — рассказывает участник круглого стола.

Магнитогорец констатировал печальный, но известный факт, что татары не владеют должным образом родным языком: «Открылся корпункт ТНВ, но их политика — делать все на татарском. В роликах, если человек говорит по-русски, есть бегущая строка по-татарски, а если он рассказывает на татарском, то ее на русском нет. Для Татарстана это может быть неактуально, а для регионов архизлободневно». Наш гость с Урала за системность в данном вопросе: «Язык изучать очень сложно, в смысле поставить на системную основу. Нельзя изучать его партизанскими методами, хотя в Москве есть курсы, где Лилиана Сафина преподает, но последних по всей России немного. Мы видим будущее еще и в усилении горизонтальных связей. Если организации между собой начнут общаться, сотрудничать. Сами эти контакты приносят много энергии, оптимизма».

САБАНТУЙНАЯ ДИПЛОМАТИЯ: ПОЛЬЗА ИЛИ ВРЕД?

Шарипов вновь повторил свой тезис о том, что опираться надо на те правовые институты, которые сегодня продекларированы: «Я с оптимизмом смотрю на институт национально-культурных автономий. Немногие поддержат, но сам сторонник этого движения, потому что оно дает на правовом поле возможность легитимно заявлять интересы своего народа и легитимного финансирования». Он считает, что управление татарским движением в России должно опираться на национально-культурные автономии, за пределами России — на другой институт.

Далее директор Дома дружбы народов РТ неожиданно перешел к теме так называемой сабантуйности, когда деятельность НКАТ и ВКТ во многом сводится именно к проведению данного события. Он положительно относится к празднику плуга, считая его одним из элементов жыена, схода татар. Просто нужно «углубить функционал этого схода». С таким мнением согласились далеко не все.

«Наши сабантуи стали походить, извиняюсь, на безумное чаепитие», — сказал Исхаков.

«Это должен быть сход. На Сабантуй приезжает всегда губернатор, мы должны ему вручать решение схода, контроль обязаны обеспечивать», — ответил Шарипов. «Может, лучше при министерстве культуры создать специальный сектор, который будет заниматься только сабантуями? Я хотел бы всемирный конгресс татар избавить от них», — продолжил историк. «Не буду производить ревизию, но надо заполнить жыены другим содержанием», — повторил директор Дома дружбы народов РТ. «Механизм простой: нужно создать АНО „Дирекция сабантуев“ и передать ей полномочия конгресса», — предложил Файзрахманов.

«МОЖНО БЕСКОНЕЧНО ЖАЛОВАТЬСЯ И ПРИЧИТАТЬ, НО РЯД МОМЕНТОВ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТИ»

«Что касается изменений в структурах, мне кажется, что большинство организаций, особенно молодежных, должны быть некими социальными проектантами, которые конструируют различные сообщества: молодых родителей, краеведов и так далее. Потом они могут формализоваться, брать российские гранты. Надеюсь, формулировка „иностранный агент“ исчезнет и мы сможем работать с нормальными международными фондами», — продолжил Файзрахманов. По его мнению, необходим ресурсный центр, продвигающий проекты. Лотфуллин же подчеркнул потребность в лекториях: «Они нужны, сейчас телевизор не смотрят, тем более для поколения, которое не училось в татарской школе, не знает истории».

«В Стратегии развития татарского народа никакого пункта по общественным организациям татар нет, и обсуждения не было, — заметил Исхаков. — У нас есть организации молодежные, имеются те, где заседает в основном старшее поколение. У нас выпало среднее звено. Татарам не удалось организовать интеллектуальное ядро. Бедный Римзиль Валеев даже записки писал, что надо совет экспертов создать. Это нам не удалось».

«Кстати, а как попасть в НКАТ или ВКТ?» — задался вопросом один из участников. «Создаешь организацию и пишешь заявление о вступлении во всемирный конгресс татар», — ответил историк.

«Люди о таком не знают, получается, что это закрытая организация. Наше бизнес-сообщество видит пользу вложения денег в национальный капитал, но вкладывает в основном в стены: мечети, Болгар. Других возможностей не видит», — заметил Файзрахманов. «Что касается работы с бизнесменами, это достаточно опасная для них история. Сразу придет налоговая, пожарные, все надзоры. Я знаю из своего опыта, даже те бизнесмены, которые помогали татарским школам, пострадали», — сказал Лотфуллин.

«Задача нашего обсуждения была в том, чтобы взять последние наработки — социальные, образовательные — и понять, как татарам двигаться, — резюмировал модератор. — Можно бесконечно жаловаться и причитать, но ряд моментов показывает, что есть возможности. Их надо донести до всех татар!»