Продолжаем наш рассказ об истории татарского княжества на мордовских землях, о доступной на сегодня информации зачинателя прославленного татарского города Темников, а именно о Тенише Кугушеве.
Авторы — М.M. Акчурин, М.Р. Ишеев
Старый Темников
Видимо, в прежнем городе Темникове еще до его переноса не только Тениш Кугушев, но и его отец, также мог выполнять наместнические функции.
Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что в челобитной Еникея Тенишева 1572 г. в качестве прежних владельцев темниковского кабака указаны не только сам Тениш, но и его отец.
Владеть городским кабаком отец Тениша Кугушева мог не позднее 1528 г., когда впервые в источниках упоминается Тениш уже с княжеским титулом. Значит кабак существовал в Старом городе Темникове еще до 1528 г. Более того, для окрестных земель Старый Темников также являлся административным центром, поскольку, как было отмечено В.В. Первушкиным и С.Л. Шишловым, в летописи при описании отступления русских войск после неудачной осады Казани в 1530 г., т.е. до постройки Нового Темникова, встречается такое выражение: «А Волгу перевезлися июля в 31 день. А от Волги пошли на украинные муромские и на темниковские на успение пречистые».
Таким образом отмечаем наличие административной преемственности между Старым и Новым Темниковым. Старый город Темников был покинут жителями задолго до начала строительства новой крепости 29 марта 1536 г. Поскольку ранее, 17 декабря 1535 г., когда было решено строить другой город на Мокше – Кадом, в летописи отмечалось: «что в тех местех несть градов близу»; а значит, Старого Темникова как действующего города в декабре 1535 г. уже не существовало.
Такой вывод косвенно подтверждают дипломатические сообщения. В привезенных грамотах из Ногайской Орды (посольство прибыло 27 июля 1534 г.) записана просьба Ураз-Бердия об освобождении его сына Исень-Бердия, который удерживался в Мещере во дворе князя Мунмыша.
Повторная просьба поступила уже от Исмаила мурзы с посольством, прибывшим 25 сентября 1537 г., там появляется одно уточнение:
«А ныне деи тот наш человек у Тиниша в селе, а зовут его Исень Бердеем, а живет деи ныне у Мунмыша в дворе».
Поскольку речь идет о Мещере, то мы можем предположить, что «Тиниш», упомянутый не простым человеком, а владельцем села, являлся князем Тенишем Кугушевым. Тогда получается, что Тениш Кугушев в эти годы, по крайней мере, в 1534 г., отмечен в некоем селе, а не в городе, причем в его селе также располагался двор другого князя по имени Мунмыш.
Как ногайские и мещёрские татарские мурзы друг друга грабили
Интересны обстоятельства пленения Исень-Бердея. Осенью 1533 г. якобы для торговли в Мещере появились ногайцы князя Сары (посол правителя Ногайской Орды князя Шейдяка) и мангытский князь Бакы (Бакы б. Асан б. Тимур). Однако, зайдя в «Мещерские места», они внезапно взяли в осаду один город:
«и под Городом стояли, посады жгли и села воевали, и людей до смерти били, и иных головами с собою посвели, и животы их пограбили».
Название города в сообщениях не было указано. Но отметим, что вряд ли это Касимов(М.В. Моисеев высказал предположение, что осажденным городом мог быть Касимов), поскольку в речах дьяка Федора Карпова и посла князя Кудояра (карачи правителя Ногайской Орды князя Шейдяка), а также в других посольских посланиях в отношении Касимова, как правило, использовалось слово «Городок». Однако при обсуждении данного инцидента употреблялось исключительно слово «Город». Город, видимо, захватить не удалось, но посады были сожжены, т.е. горожан лишили жилищ.
В оправдание самого Исень-Бердея было сказано: «не воевати ходил, торговати с Сарыем». Возможно, этим осажденным в 1533 г. городом мог быть или Старый Темников или Старый Кадом. Присутствие в сообщениях имени Тиниш, созвучного с именем князя Тениша Кугушева, делает версию об осаде Старого Темникова более вероятной.
М.В. Моисеев подчеркнул, что в ответных действиях против ногайцев участвовали не только люди великого князя, но и «азстороканцы были и казанцы, и городетъскои казак был туто же, да, лихо учинив, ко государю нашему не едет».
В наказе послу Данилу Иванову состав участников ответного нападения на ногайцев был более широким:
«…грабили крымци, азтороканцы, азовцы и казанцы. А государя нашего хоти будет, и были тут человека два или три или колко нибуди городетцких, ино лихих где нет, а тот, пограбив, ко государю нашему не едет, и что взял, того го косударю нашему не везет».
Рискнем предположить, что перечисленные астраханцы, казанцы, а также крымцы и азовцы находились на территории Мещеры. Иначе каким образом столь разнообразная по составу группа смогла так быстро скоординироваться с городецким казаком, чтобы успеть настигнуть уходящих ногайцев посла Сары?
Несмотря на то, что причастность московского великого князя к этой атаке Данил Иванов отрицал, вполне возможно, это были татары, совсем недавно испомещенные там же в Мещере и пополнившие собою впоследствии корпорации служилых татар (В преданиях жителей с. Бастаново говорится о том, что их предки вышли из Астрахани).
К слову сказать, имя князя Мунмыша, во дворе которого находился плененный ногаец, созвучно с именем казанского князя Мамыша, упоминаемого среди имен бывших получателей ясака с «ихретинской» мордвы Кучукова беляка в грамоте 1554 г., выданной сыновьям князя Тениша.
Прочитать продолжение статьи, а также принять участие в её обсуждении вы можете в личном Дзен-канале Дамира Исхакова
